Волчица, у тебя ведь отняли волчонка,
Он сейчас в клетке иль на цепи…
Ну же, порви же того подонка,
Пастью, клыками ты отомсти.
Может от этого станет легче
Миру, тонущему в говне.
Может брошенных детей станет меньше,
И они не будут плакать во сне.

Волчица, мне ненавистен тот взгляд,
Пьяный взгляд любимой во время оргазма.
Ей, вроде, безразлично, что говорят,
Но скрываемый страх страшнее в два раза.
Конечно, ты скажешь, что я не одна,
В этом стеклянном, но мутном пространстве.
И, что, в отличие от тебя,
Моя жертва, отнюдь не напрасна.

Знаешь, Волчица… А впрочем, забудь.
Давай бросим пессимистичные речи.
Зажги сигарету и вникай сама в суть,
А я обниму твои мохнатые плечи.
А я полюбуюсь на твои волчьи глаза,
На серые уши и холодный нос.
И пусть этот мир летит к чертям!
И эти проблемы выносят другим мозг!

Моя Богиня – раскрывшийся цаеток,
Принадлежу я лишь тебе.
Позволь мне красками бурный поток
Нарисовать на тебе.
Позволь попробовать вкус твоих мыслей,
Вкус идей, занявших тебя.
Позволь прочесть то, что написано
В самом сердце – далеко от меня.

Ты смотришь на меня свысока,
И я так этому рад.
Ты смотришь на меня свысока,
И эта любовь как электрический заряд.

Как будто нож в сердце – острая боль.

Не надо смеяться и рушить покой.
Душа разбивается в дребезги, в хлам.
На сотни осколков... И всё пополам.

Но я в этом мире не буду страдать,
Я буду жить, я буду мечтать,
Я буду верить, что я не одна,
Что в этом мире не всё пустота.

И пусть иногда кажется мне,
Что я одинока, что я в тишине.
Но только однажды пройдёт темнота
Лишь только бы в сердце осталась мечта.

Одинокая ночь

Ночь. Ярко светит луна,
А его все еще нет.
Я на пастели сижу. Одна,
Давно выключив свет.
Слеза, не упади,
Каплей дождя на песок.
Гордость, не уходи,
Пусть он ничего не поймет.

Пусть, вернувшись под утро
От какой-то другой,
Он не будет печалиться
О любви, о былой.
Пусть спокойно рядом
Он ляжет со мной.
Пусть не будет Адом
Для него дом родной.

А сейчас, давно
Ярко светит луна.
А сейчас на дно
Чувств идет чернота.
Слеза, не упади,
Каплей дождя на песок.
Гордость, не уходи,
Пусть он ничего не поймет.

Однажды я умер.
Я этого не ждал,
Я чуть не обезумел.
Но все ж пред Дьяволом предстал.

«Ты так греховен, так прекрасен –
Вдруг Дьявол произнес, -
Я знаю – умер ты напрасно.
Меня бы лучше ты вознес.

Давай с тобой заключим сделку
На благо всех твоих утех:
Ты поживешь еще недельку
И отомстишь, злодей, за всех.

Ну, в чем проблем? Соглашайся.
«Развратник юный» - про тебя.
К тем извращеньям возвращайся.
Порадуй, парень, и меня»

Увы, не смог я отказаться
Ведь этот грех так сладок был.
…Пришлось серьезно разочароваться –
Я Дьявола не прбедил.

«Холодно. Действительно очень холодно. И земля вся промерзла, но встать нет сил. Облокотилась назад – ледяной гараж. Железо всегда холоднее, чем дерево или что-то еще. Собаки? Да, это лай. Где-то совсем близко, рядом со мной. Хм, собаки начинают лаять часа в два ночи. Страшно. Надо открыть глаза и посмотреть. Не могу. Они близко. Они покусают меня? Нет. Они не тронут. Только не спать. Только не спать! Если усну, уже не проснусь. Нет. Нет. Нет! Но так уютно. Ну и что, что холодно? Может мне присниться лето? И картошка. Да, да, мне обязательно присниться отварная картошка. И я не буду голодна. Мне будет тепло и уютно… Собаки затихли. Они всегда прекращают свои перебранки к трем часам ночи. И машин уже практически нет. Совем тихо. Того и гляди окунусь в мир грез»
Она разменяла уже четвертый десяток, но в ее жизни до сих пор ничего не изменилось. Все таже маленькая захламленная квартира, в которой по прежнему царит запах старых книг и газет. Тот же вечно молчащий телефон под слоем пыли. И то же вечное одиночество. Возвращаться домой никакого желания, но ночью все таки приходится идти сквозь заснеженный дворик в сторону пятиэтажного дома, в котором уже давно погасли все окна. Сейчас она откроет дверь, включит желтенькую лампочку в комнате, достанет томик Шекспира с пожелтевшими страницами и улетит из этой квартирки далеко, далеко... Осталось совсем немного. Через дворик, мимо гаражей. Как поздно. Еще немного и ночь плавно перетечет в темное зимнее утро. Она задержалась безумно долго, и не будь этот район самым спокойным в городе ей бы пришлось боятся ночной тьмы. Возможно стоило направиться домой раньше, но кто ее осудит?
Что это? Там, у гаража. Женщина подошла ближе и увидела маленькую девочку, укутавшеюся в дырявую шаль, явно замерзшую…
«Так тепло. Наверное, я в раю. Боль в ногах? Странно. От чего это? Я давно не чувствовала их, а теперь вдруг боль. Чувствую как судорога пробегает по пальцам. Холод отступает внутрь, вглубь моего тела. Надо открыть глаза и посмотреть где я. Не выходит. Надо сделать над собой усилие. Ну же. Еще… Еще… »
- Очнулась наконец? Слава Богу. Я уже собиралась звонить в скорую.
« Какой приятный голос. Такой нежный. Как у мамы. Вот. Я вижу ее. Нет. Лучше посплю еще.»